Вот и выросло поколение читателей, не знающих "Тайный Город"...



Очень занятно это осознавать.

Первая книга по "Сущностям" попала в спец.подборку Литреса (то есть, по абонементу можно взять бесплатно).
Если у кого-то есть абонемент - как раз можно выловить.

Как-то сложно: времени, как всегда, не хватает на всё, на что нужно (не говоря о том, что хочется).
Вон трансляция "Икара" лежит купленная, но теперь надо найти время её посмотреть.

Каким-то занудой стал.
Всё мне подай факты, пруфы, ещё и из разных источников. Нет, чтобы верить во что-то свято и не допуская к рулю критическое мышление...

Надо сделать бук-трейлер, а в голове примерно так:

Короткая зарисовка, которая на самом деле часть эпилога третьей книги...

Что вы хотите?
На семидесятом этаже всегда дышится легче. По крайней мере, именно так считал Дэйв Пулли, когда выбирал именно это здание для своей корпорации. И этот этаж – для рабочего кабинета.
Он всегда считал себя хозяином жизни, пожалуй, у него были все основания для этого: свой процветающий бизнес, красавица-жена (ещё и умница), двое близняшек-дочерей, радующих своими успехами в начальной школе. Да и сам он не жаловался: из зеркала на него смотрел ещё молодой (всего сорок семь, какие его годы?) мужчина, подтянутый, харизматичный, дорого одетый и умеющий добиваться любых поставленных целей.
В последнее время только одна мысль не давала Дэйву покоя и сводила с ума. Как известно, человек смертен. Что ещё хуже, смертен он иногда бывает внезапно, и Дэйв боялся не успеть.
Не успеть закончить всё начатое, не успеть сказать самые важные слова дочерям, не успеть съездить в Антарктиду (детская мечта, на которую постоянно не хватало времени), не успеть ещё много всего. Он задумался об этом совсем недавно, около полугода назад, когда его друга и делового партнёра накрыло лавиной на горнолыжном курорте. В одно мгновение человека не стало, и все его рабочие дела пришлось разбирать Дэйву. Остальные достались престарелым матери и отцу, которые в одно мгновение из моложавых пожилых леди и джентльмена превратились в стариков. Смерть никого не красит: ни виновника «торжества», ни его окружение.
Впрочем, Дэйв усмехнулся, спорное утверждение. Он знавал ситуации, когда смерть исключительно радовала всех окружающих, и на похоронах разве что дискотеку не устраивали.
Всё это шелуха, пыль: Дэйва действительно волновал вопрос, когда он умрёт.
Он сходил ко всем предсказателям и медиумам, до которых дотянулся. От самых известных в узких кругах, до уличных цыган, предлагающих рассказать судьбу за доллар. Слышал, что есть ещё один невероятный предсказатель, но его найти не сумел. А главное, что все эти медиумы и гадалки называли разные даты и причины смерти, поэтому Дэйв записал всех в шарлатаны.
Программы и расхваливаемый отделом передовых технологий искусственный интеллект тоже не дали прямого ответа. Ну, что это такое: «Сорок пять процентов вероятности смерти в ближайший год. Двадцать пять процентов вероятности смерти через пять лет. Семьдесят процентов вероятности смерти через двенадцать лет».
Так год, пять лет или двенадцать? Или сорок?
И Дэйву стали сниться кошмары. Самые разные, но одно было неизменно: он начинал что-то делать и умирал, не закончив. В последний раз ему приснилось, что он пошёл в душ, намылился, и там его настигли предательская темнота и небытие.
Раздался мелодичный перезвон.
- Сэр, к вам посетитель, –следом из телефона прошелестел голос хорошенькой Рэйчел. Нет, Дэйв никогда не изменял жене, но смотреть на красивых девушек очень любил.
Дэйв отвлёкся он рассматривания улиц далеко внизу и дотянулся до кнопки громкой связи на аппарате, чтобы ответить:
- Кто? Я занят!
- Он не представился, я скажу, что вы не можете его принять.
- Да, - Дэйв выключил связь и снова подошёл к панорамному окну. Вздохнул и тут же вздрогнул: в отражении стекла увидел, что в кабинете он больше не один.
- Я настаиваю, господин Пулли.
У гостя оказался удивительно приятный голос: весомый, красивый, звучный. Такой голос обращал на себя внимание сам по себе, а вошедший в кабинет молодой мужчина, лет двадцати трёх на вид был ещё и…
Обернувшись, Дэйв замер, потому что ему было невероятно сложно поверить, что он это действительно видит. Ну ладно, глаза удивительнейшего цвета: переходом от алого у зрачков до багряного на границе радужки и белка. Цвет глаз можно списать на линзы. Но идеальное, до рези в глазах, красивое лицо, обрамлённое волнистыми бордовыми (краска?!) волосами, нельзя было объяснить никакими операциями. Дэйв состояние сделал на клиниках красоты и хирургических центрах, сам когда-то учился на врача и прекрасно понимал, что такая внешность – невероятное везение в генетической лотерее.
- Я знаю, что вы заняты, - меж тем продолжил гость, и Дэйв осознал, что у мужчины есть ещё одна странность: он был одет во что-то, более всего напоминающее средневековый, тёмный, расшитый богатой вышивкой камзол с кружевным жабо. Против ожидания, на ногах были обтягивающие брюки чёрного цвета и чёрные полусапожки на шнуровке. Образ был странным для двадцать первого века. Настолько странным, что Дэйв уже даже не пытался прогнать наглеца, который сумел войти в его кабинет, словно перед ним никого не было: ни секретаря, ни охраны. Как, интересно, он миновал их, которые после запрета точно не подпустили бы его к дверям?
- Однако, мне есть что вам предложить, - голос завораживал не меньше внешности. Дэйв прочистил внезапно пересохшее горло и развёл руками:
- Ну, раз уж вы здесь… Говорите.
А что ему оставалось?
Гость улыбнулся: искренне, приятно, и Дэйв поймал себя на том, что улыбается в ответ. Что за магия такая?!
- Меня зовут Вивьель. Я здесь только для того, чтобы выполнить ваше желание. Любое.
Дэйв прошёлся к своему столу, сел в кожаное кресло и кивнул Вивьелю на кресло, стоящее напротив. По ту сторону широкого стола.
- Присаживайтесь… Желание? Это шутка такая?
- Нет, разумеется, - мужчина элегантно сел, поправил бордовые волосы и посерьёзнел. - Я готов выполнить ваше желание, каким бы оно ни было невероятным. Всё, разумеется, имеет свою цену, но, уверяю, обмен будет честным.
- Любое? Ну, в смысле, я могу пожелать бессмертие, и вы его мне предоставите? – хмыкнул Дэйв. Безумно захотелось подыграть Вивьелю, но он начал опасаться, что ему сейчас скажут: «Улыбайтесь, вас снимает скрытая камера!».
- Да, слово «любое» имеет только одно значение. Бессмертие стоит дорого, правда, если оно действительно вас интересует.
- Допустим, сколько?
- Одну ядерную боеголовку.
Дэйв поперхнулся. Помотал головой, воззрился на Вивьеля с нескрываемым удивлением:
- Вы серьёзно? Зачем вам… Да откуда я её…
- Ваше желание – бессмертие. А у кого-то – оружие. А я – всего лишь скромный торговец, готовый продать всё, что нужно. Вам – или кому-то другому.
Дэйв резко встал, прошёлся. Ему не нравилась постановка вопроса таким образом, но он почему-то сейчас поверил словам незваного странного гостя. Это не была шутка.
Это не был розыгрыш.
Он мог купить желание.
Голос предательски сел.
- А знание, когда я умру, сколько стоит?
Вивьель улыбнулся – теперь Дэйву эта улыбка показалась хищной:
- Вы отдадите мне клинику в Балтиморе.
- Она убыточная, - возразил Дэйв и запнулся. Помолчал, потёр переносицу.
- Любое желание, Вивьель?
- Абсолютно любое. Дело только в цене, господин Пулли.
Дэйв медленно выдохнул. Снова помолчал.
Вивьель склонил голову набок, словно любопытный спаниель:
- Что вы хотите?

Люди читают жопой. Жопой люди читают.
Люди в целом хорошие, но жопой читают они.
Дык ничего, что жопой. Главное, что читают
Можно читать и жопой, в жопе особый смысл…

Пишешь «я ем пельмени», казалось бы все понятно
Я! Ем! Пельмени! Дикси. Просто, как три рубля.
Но люди читают жопой, а значит в этих пельменях
Жопа всегда увидит что-то «очень своё».

«Зачем вы пишете это? Хвастаетесь, что богачка?
А в Африке голодают, стыдно должно быть вам»

«Зачем вы жрете пельмени! В пельменях коровки и свинки
Вы жрете коровок и свинок, вы женщина — трупоед».

«Пельменями дразнишься, сууука… А мы сидим на диете,
Зато у нас будут мышцы, а тебя скоро бросит муж».

«Вот я покупаю пельмени только у бабы Тамары,
вот ее сайт, вот фэбэшка, а вот ее инстаграм».

«Что за хрень и откуда? Какая-то баба с пельменем…
Зачем вы пришли в мою ленту? Уйдите отсюда вон».

«Вот помню в пятидесятых… вот это были пельмени!
А нынче разве пельмени? Сталина нет на вас…»

«Пельмени — не русская пища. Видимо, вы еврейка!
Ну, или китаянка. А может быть вовсе мордва».

Я! Ем! Пельмени. Дикси. Но люди читают жопой.
Люди в целом хорошие. Но жопой читают они.


© Ляля Брынза 17

Очень интересная штука - Миджорни. Я уверен, что никакая нейросеть на данный момент не способна заменить художника (хотя бы в том, чтобы нарисовать именно нужную позу и нужных персонажей), но они все (включая Stable Diffusion) - ещё учатся.
Посмотрим, до чего доучатся.

Но для просто иллюстраций постов - нейросеток вполне хватает и это круто.

Ну, в общем, я это мучил, мучил и... наконец-то домучил.

Сущности. Прозрение

Кто не рассказывал в детстве «страшилки»? Не важно, у костра в лагере или в комнате с фонариком – развлечения ради, и всего лишь. А если нет? Если после страшилки ты боишься выйти в тёмный коридор, что это – талант рассказчика или же страх, который поселился на тебе?

Что ты будешь делать, открыв глаза и осознав, что видишь мир совсем не таким, как раньше?

Андрей Порохов, молодой врач-хирург однажды начинает видеть то, чего не видят другие, и узнаёт, насколько страхи и те, кто ими питается, осязаемы и как сильно они голодны. Ему остаётся либо отринуть новую реальность и жить как раньше…
Либо вступить в бой.

Сходили на караоке-камикадзе с Гордеевым и Казьминым.
Наржались (иначе не сказать) на месяц вперёд.
Они втроём с ведущим отжигали так, что доводили до слёз от смеха.

Хочу ещё.
А когда ещё будет Казьмин или Гордеев - неизвестно. И будут ли в ближайшее время в том числе.